Неизменно в памяти лицо твоё, гладкий глянец, знает только мебель и мы вдвоём, нам было классно, Соседи за стеной. Бьём посуду, пьём - поём. Остановите танец, танец наших тел истерзанных самими собой. Но я из лета, а ты из холодных зим. Я из подвалов, из последних этажей домов. Милая кому мы пиздим, вряд ли это любовь.
Я уйду утром \и за собою не закрою дверь, даже\ Ты проснёшься одна \я оставлю пустую постель, нашу\ Выпивай, испепеляй моё нутро. До дна \до дна\, до тла \до тла\, до талого. До дна \до дна\, до тла \до тла\, до талого.
Ты ненавидишь утро, пустоту, в ком-то тускло и грустно. Тут хруст снега за окном, поток людей - не знаешь их, пусть идут. Мысли обо мне, но снова быстро надоела, ты так верно решила со мной играть не на нервах. Не надо думать о завтра, ведь эти пули на завтрак так обжигают, сжимая сердце твоё, и назад нет пути. Ищи меня впереди, но в нашей песне лишь один мотив – мне утром рано надо уйти.
Ведь я из лета, а ты из холодных зим. Я из подвалов, из последних этажей домов. Милая кому мы пиздим, вряд ли, вряд ли это любовь.
Я уйду утром \и за собою не закрою дверь, даже\ Ты проснёшься одна \я оставлю пустую постель, нашу\ Выпивай, испепеляй моё нутро. До дна \до дна\, до тла \до тла\, до талого. До дна \до дна\, до тла \до тла\, до талого.