Иди и смотри, как без адреса взгляд твой утром липнет к окну. В автобусе кино и каждый видит его из купленной в долг петли. Актеры в гримерках отходят от роли, чешут яйца и ковыряют в носу. И если птицы поют, то только на титрах, когда дан сигнал выходить.
Я теряю по кадру каждый новый показ с интервалом один среди нас. На фонарном столбе стриптизерша-осень, сгорая, висит вниз головой. Ей заплатили за профиль, но не дали на чай за анфас. И желтая сплошная под розгами фар выгибается дугой.
Кофейные круги на утренних газетах – это символ эпохи мечты. 35 миллиметров последних цветов длинною в рассвет. Новые сюжеты вернутся, шутя, смоют кровь со щеки И разобьют зеркала и пройдут сквозь них, потому что за ними ничего нет.
Это моя самая тайная ласка… Это моя самая нежная ласка… Это моя самая последняя ласка…
Иди и смотри, как в третьей сцене девочку ласками мучает дождь, В это время убийца выходит из бара и не знает куда пойти. Кочевник на губах ловит ветер беды и прячет в голенище свой страх и свой нож, И смятые простыни, помада на фильтре расставляет все точки над i.
Дрянная игра и фальшивый сюжет позволяет взглянуть в себя, Но не это ли основная обойма, которая заткнет нам глаза и рот. Так давай будем внимательней к знакам, что оставили птицы огня В выжженных театрах тоски на обочине древних миров.
Немое воспитание чувств, что чтение книги с конца, И если ты захочешь рассказать, в чем суть на полпути – тебя никто не поймет. И вот долгая прогулка твоя навсегда приобретает непрерывность кольца, Из которой никто не выйдет живым и в которую живым никто не войдет.
Это моя самая тайная ласка… Это моя самая нежная ласка… Это моя самая последняя ласка…
Так иди и смотри на своё отражение в стоячей воде озера грёз И твой ребенок научится по вкусу хлеба решать, когда пора иди спать. И твой ребенок запомнит тебя молодым, когда ты не боялся стоять во весь рост Под пристальным взглядом любви, что-то знающей и умеющей ждать.
И твой ребенок научиться пить время из рук у того или той, чьи руки нежны, Как стрелки застывших часов, подаренных в момент рождения души. И твой ребенок увидит мир, какой он есть, семь сторон света на семи ветрах, В танце нового дня, в тени своего «я», на своих костях.
И сердце бьется, как море, чуть дальше, чем сам берег Голосу твоему вторя, голосу твоему веря.
Это моя самая тайная ласка… Это моя самая нежная ласка… Это моя самая последняя ласка…