Дрожат силуэты в мертвенном свете, Десять тысяч градусов по Фаренгейту, Взрываются наши стоградусные тела, Теплопередача становится интенсивнее.
Вокруг кинетические фигуры, Опасные девчонки бьются в лихорадке, Кровяное давление расширяет наши глаза, Мы в экстазе, поляризованные.
А теперь смотри, как угасает солнце, И пылает горизонт ослепительной белизной. Давайте погибать все вместе, нашей компанией, Давайте кричать, пока мрак всё не поглотит. (Вечеринка Судного дня начинается!)
Это тест на выносливость, что бросает вызов нашей халтурной сборке, Но мы отрицаем все недостатки нашей плоти, стремимся ввысь, Учащается наше дыхание.
Это то, какой мы себе представляем нашу трагическую награду За растраченное впустую время, Но какая разница, если мы всё равно умираем? И в самом конце мы обо всём узнаем, если действительно жили. Это то, какой мы себе представляем нашу трагическую награду За растраченное впустую время, Но какая разница, если мы всё равно умираем? И в самом конце мы обо всём узнаем, если действительно жили.
Мы на мгновение замираем, Истекаем кровью лишь затем, чтобы почувствовать себя живыми, Словно волна, что поглощает нас, Мы падаем и ломаемся, Небосвод начинает пламенеть, Но мы знаем, что это не навсегда, Это всего лишь обман, Скоротечная замена радости. Однако мы всё ещё желаем определить ту грань, Где жизнь и смерть сливаются воедино, Где переплетаются ночь и день.
Мы любим и ненавидим в ускоренном темпе, Но наша движущая сила становится ошибочна, Адреналин – это бензин, И привкус праха ощущается сильнее.
А теперь смотри, как угасает солнце, И пылает горизонт ослепительной белизной. Давайте погибать все вместе, нашей компанией, Давайте кричать, пока мрак всё не поглотит. (Вечеринка Судного дня начинается!)
Это то, какой мы себе представляем нашу трагическую награду За растраченное впустую время, Но какая разница, если мы всё равно умираем? И в самом конце мы обо всём узнаем, если действительно жили. Это то, какой мы себе представляем нашу трагическую награду За растраченное впустую время, Но какая разница, если мы всё равно умираем? И в самом конце мы обо всём узнаем, если действительно жили.