Тут от романтиков телок тошнит, Тут поцаны им не дарят цветы. Хапнув горя, попробуй от сюда выберись, Надпись на заборе: «Вера прости за сифилис». И пьяный значит русский, Очередной неудачник повиснет под люстрой. Тут и ходячий в магазин - труп Тут быстро ездишь, медленно несут. И не суть, и на хуй подвязок в милиции. Мне важны ломанный нос и проблемы с дикцией. Тут отлично понимают, Что мобила от терпилы не далеко падает. Правда ведь? Ага. Эти люди не шутят, как Распутин. Лешь, сюда не заходит любовь, И ты чихнешь, но не скажут: «Будь здоров».
Я гляжу на подоконник, Покойным только снится покой от слова «покойник». С Петей сидя на парапете. Есть что вспомнить, но нехуй рассказать детям.
Не надо постепенно. Я хочу что б сразу. Я люблю большой на бочке унитаза. Взгляд на Петю. Петя кивает. Ну что же. Я люблю вторую и восьмую тоже. Дым проникает в легкие, как яд проникает. Я бы выучил русский, но я и так его знаю. Это порочный круг. Школьная красотка выберет страшных подруг. Огромных как батут. Их с лестницы ебут, это не есть good. Родные упадут.
Тут Гена сосед не маялся в общем та, И подарил дочурке набор татуировщика, Вот же как, а ещё той весной, Пил сок Добрый, жестоко обращался с женой. Я к нему, он сидит как живой, прикинь. Говорила мама, не водись с ним сын, Говорила мама, не вяжись с бедой, Но, а я в двадцать три уже почти седой.
Иногда. Я гляжу на подоконник, Покойным только снится покоем слово «покойник». И тогда. С Петей сидя на парапете. Есть что вспомнить, но нехуй рассказать детям.