Я верю в то, что в один миг обычным долгим утром, Встану с постели, на минуту вдруг подумав о твоих глазах, Но чтобы не запутаться, я улыбнусь, И с улицы прорвётся луч, касаясь моего лица, В запудренных мозгах – тоска, в руках труба подсевшая, На счёте доверительный, но я чего-то мешкаю, Как телезритель мнительный, не видящий подкола, Под колой с утреца, моя судьба – мои законы, Бонусом – настроение, в колонках локи доги, Дайте мне больше времени, чтобы расширить сроки, Лишь одиночество мне позволяет быть уверенным, Свободы хочется, но эта страсть меня сильнее, Навеет с ветром утренним, откроет дверки окон, Ворвётся в комнату и свежестью весеннего вдоха Наполнит лёгкие, но вдруг опустит всё к подошвам, И я как будто бы очнусь, поняв, что злоба в прошлом, И я не каждый, и не все, кто так хотел дотронуться, Я будоражу твоё тело от макушки до низу, Держаться в тонусе, под силой слов, до смеха искренних, Конечным образом люби, а лучше пристрели, Оно и так болит, я снова сделал выводы, Среди воды и пыли бросив метку индивида, С виду забыли вроде бы, в охапку мысли гроздьями, И в пустоту разрозненно тешим своё либидо, И это как молитва для священника, Как пару сплифов, что волшебно разбивают цепи пленников, Как под давлением истерик, будто детский лепет, Как метод сохранения тепла и трепета, И я останусь там, где должен был, Я передозами от рифм убит, тебя опередив, Не жди меня, вот только мозг-сепаратист, Всё уверяет, что найду тебя позднее, только продержись, Такая штука - жизнь, просто пора бороться, Кто в обороне зарывается, кто к счастью рвётся, Как этикет на обороте, проверяет качество, Но с уникальностью людей, пожалуй, всё иначе, Тут всё по-настоящему и здесь все роли заняты, Нас обязали быть обязанными обязательства, Какая разница, какого ты круга общения, Ты человек, если имеешь свою точку зрения, Под этим бременем за филками толпа существ, В башке опилки заменяют целый круг других веществ, Из чистых мест исчез мой дом, моя душа, где вес причин Куда важнее, чем бесчинствовать, самолишать, И я не мог дышать, увидев, что же ты наделала, С оскалом белым разрывал частоты децибелов, Редела лирика, а вместе с ней моя тревога, С ударом судорожно вынимал из сердца Бога, А эти строки, как печать на выносном пергаменте, Ничё не значат и останутся лишь в твоей памяти, Найти и снова потерять что-то до боли нужное, Я перестану рисковать, истину обнаружив, Мыслями перегружен, талант на грани кризиса, Но всё, что собранно стихами, своды катехизиса, Чёрные небеса и первая полоска белая, Контрастным душем завершает это мутную тему…