А когда разогнали "Последний Союз", Много было страданий и горя, И какой-то дебил поиграть предложил По «Пиратам Карибского моря».
На игру заявилось шестьсот человек И пятьсот было Джекворобеев. В Голливуде метался во сне Джонни Депп, Проклиная судьбу и Диснея.
Водоем на игре оказался один, Да и тот, будто Боженька плюнул. По поверхности вод плавал парусный плот, Означавший пиратскую шхуну.
Мастера постепенно сбледнули с лица И уныло ругалися матом, Что пятьсот Воробьев на сундук мертвеца Это, как ни крути, многовато.
Между тем Воробьи похватали мечи И маньячить отправились резво, Но в безлунной ночи не отыщешь ключи, Особливо не будучи трезвым.
А один Воробей был особенно пьян, И, в кустах очутившись с размаху, Он внезапно в кустах обнаружил баян И сыграл на нем что-то из Баха.
В тот же час у пруда помутилась вода, И увидели Джеки, бледнея, Что из сумрачных вод встал какой-то урод, А на морде его были змеи.
И бесстрашно отряд закричал « Бу-га-га!» «Ктулху фхтагн!» - им откликнулось эхо. А вокруг, как мираж, развернулся пейзаж - Это были развалины Р’льеха.
Тут чудовище с криком метнулось на них, Стало прыгать и жвалами клацать. И тогда Воробьи, почесавши свои, Рассудили, что лучше с***ацца.
Подгоняемы страхом, бежали они До ближайшей железной дороги; Все мерещились им ледяные огни, И жестокие Древние боги.
А лесник, матерясь, сдернул противогаз, Вытер рыло зеленой клешнею, Подобрал свой баян и исчезнул в туман, В направленье пещер Метростроя. (c) Башня Rowan