Мы можем вскрыться вместе, пока холодеют руки, мы включим пост-рок и сядем в горячую ванну, я буду шептать тексты наших любимых песен, я, даже когда умру, их помнить не перестану. еще две затяжки, и в них остаются чувства, утренний холод путает все дороги, когда-то депрессия стала формой искусства, и я зарифмую все наши диалоги. писать вникуда, стихи без адресата, возьми меня за руку в эту холодную ночь. сегодня ты можешь знать, что я буду рядом и завтра, но дамы с обочины все еще могут помочь. пустой человек – новое слово в поэзии, и не квартирники более, а попойки, я раньше в барах с грустным взглядом читала стихи - теперь же весь вечер на ватных ногах у стойки. и ночью, простуженный, лютой зимой у магазина с грустью на ужин, никто не учил тебя, как быть собой, и что, если ты никому не нужен. убей своих бывших, забудь, кто когда-то тебя целовал, порви фотографии, сделай меня первой, ты смотришь в глаза и тут же звучит аварийный сигнал, я в косы вплетаю свои же вены. уходящий поезд, и мои окурки по лужам, где-то Аннушка уже разливала масло, промазала, сука, капли попали мне в душу, и мы теперь по углам разным. в конце каждого лета грандиозные планы на жизнь, а у меня план в пачке пустой, одинокие гидрорассветы и ночные дожди. ты с кем-то или кто-то с тобой, ты один или это вообще не важно, кто-то вроде меня пьет чай в три утра или курит (плюхи) в холодном подъезде пятиэтажки, и ночные грузчики в моих наушниках \"замри умри\". если я когда-то тебя потеряю, я останусь на крыше, и так же буду писать для тебя стихи, если ты далеко, то я не хочу, чтобы кто-то другой был ближе, так что, пожалуйста, никогда от меня не уходи.