твой полароид запомнит те поезда, что мы не догнали, затягиваясь винстоном жили чуть меньше, скрывая под свитеры шрамы, я так хотел быть поближе к твоему океану слёз и порезов, но снова канем мы в бездну, вливая в себя алко, ведь скучно быть трезвым.
прости за всё лишнее, прости за стихи и за мёртвые песни, прости за пустые рёбра внутри, прости за больное сердце, прости за замёрзшие губы, прости за позднюю юность, прости за пустые бутылки вина и прости за сотни окурки.
я больше не жду за плечами рассвета, и куда-то вдаль несёт мое тело, соври мне, что любишь меня. соври, что я у тебя был первым, десятая игла в моих венах, всё чаще лишь вино и сигареты, моя память к тебе не вернётся, но хотя бы сохрани наши имена на стенах.
забудем мы все остановки, что вели нас к твоему дому, я продал всю память бутылкам, шприцам, чтобы не было так сильно больно, раньше съедал твои губы, теперь я жадно глотаю лишь воздух, стол полон таблеток и скажи мне хоть одну причину не сдохнуть.
безнадёжно падаю в твои руки, и ты не хотя меня ловишь, эти красные розы манят мои ладони, разрывая кожу до крови, но ты ведь ждёшь, когда я приду, и мы будем снова догонять поезда, и ты ждёшь от меня эти песни, хотя мне больше нечего сказать.
и я хочу снова выпить тебя, словно дешёвую бутылку каберне, я хочу снова украсть тебя из дому и убежать туда, где никого нет, убежать на пустой вокзал, целовать твою шею до самого утра, но я останусь среди этих голых стен и больше не вернуться назад.
прости за пропитое детство, но нам больше негде согреться, пытался поймать твои руки, но я поймал лишь разбитое сердце, нас разрывает небо, что мы пытались покорить и поймать, но мы с тобой падаем, мы с тобой падаем, мы с тобой падаем, но не видно дна.
на утро снова апатия, снова среди фото придётся искать тебя, я захлёбываюсь в своей же крови и я боюсь подохнуть, не увидев больше твой взгляд, и нас нет больше в этой реальности, запусти нам под кожу яд, и пусть прохожие смотрят нам вслед, но мы уйдём вдаль навстречу всем поездам.