Кружат белые чайки, веселятся ветрами Словно письма кому-то на родном берегу. И мне кажется вовсе это было не с нами, Но тот сон почему-то я забыть не могу.
Тот сиреневый вечер, что разбился о скалы Долгим эхом – "прощайте", а в ответ тишина. Тихо таяли свечи, отражаясь в бокалах Умоляю, - играйте, - говорила она. Тихо таяли свечи, отражаясь в бокалах, Умоляю, - играйте, - говорила она.
Океан беспокоен, и корабль волнует, Мы идем, как обычно, курс по солнцу храня. Что же это такое: год за годом минует, А упрямая память не пускает меня.
И как-будто картечью прямо в сердце попало, Закружив, словно в вальсе, за борт смыла волна. Тихо таяли свечи, отражаясь в бокалах, Умоляю, - останьтесь, - говорила она. Тихо таяли свечи, отражаясь в бокалах, Умоляю, - останьтесь, - говорила она.
Континенты и страны, и теченья и рифы, Загорелые пальмы, белоснежный песок. Как же все-таки странно, но слова те, как рифмы, Мне влетают под вечер, словно пуля в висок.
Говорил бесконечно: "Вас по свету искал я, Жизнь теперь, Вы учтите, мне без Вас не нужна".
Кружат белые чайки, веселятся ветрами, Словно письма кому-то на родном берегу. И мне кажется вовсе это было не с нами, Но тот сон почему-то я забыть не могу.