Ты знаешь, я бываю крайне скучным, И не станешь меня спичем мучить. Это тот случай: я - Челентано, ты Орнелла Мути, Но тебя не собственные грабли учат. Просто мысли гуще перед громом тучи, Точно некий лучник мочит стрелы тупость, И все вокруг ведут себя, как трупы… Но ты мне простишь эту сухую грубость.
Четверостишьями немые губы Создают тишину, как Букстехуде фугу. И я не знаю, кто бы мог стать лучшим другом Мне в эту минуту, чем беззвучья звуки.
И не для слов тогда функция слуха. Входи без стука, не тревожь пока потухший дух мой. Когда подушка вдруг потупит ум мой, Легко расстанусь наконец с этой тяжёлой думой; Как самый главный толстосум распустит Думу. Я улыбнусь тебе, проснувшись утром шумным. Чуткой будь, будто с крупной суммой бизнес-вуман – За это тебя ценю, как Квентин Уму Турман.
Помолчи со мной! Ведь куда проще завести беседу со стеной сейчас. Угрюмый, как в «Лионе» Жан Рено, Но это моё кино…
К беседам часто ты неравнодушна, И я готов вести их плавно и подавно слушать. Когда лампы тушит, вместе бьём баклуши, Изливая душу и всю правду лучше.
Это удачный для дебатов случай! В чашки, как света лучик, белый или улунчик. И вряд ли кто по заслугам получит – Нас понимать волны научит Великий-Могучий! Будто попросит на чеку быть, как Юлиус Фучик. И это пошлость, но мы вместе и никто не круче. Не нужно ужасов Лючио Фульчи – Разных создадим эмоций кучу, это миг улучив.
И если верить, что люди, как тучи – Мы растворимся в атмосфере, без жалоб на участь: Не будем одиноки, может, обсудим науки, Может, обсудим, что глупо умничать друг перед другом. Светом озарится наш уютный угол, Смехом тихим или громким до головы кругом. Ты всё понимаешь по надбровным дугам. Откуда это романтизм, будто б я Франц Шуберт?
Говори со мной! Нам с тобой грустно и смешно и днём и под Луной порой. Угрюмый, как в «Лионе» Жан Рено, Но это моё кино…