колется или режется одеяло, лежащее на мне. тело все никак не согреется, все тепло я отдал тебе.
придумать романтику в утоплении, стены нуждаются в утеплении. передо мной во тьме, облезшая кровать. хочется не проснувшись, поспать.
холод, течет крыша, словно я в романе Паланика. сигарета лишь вносит тепло в мое тело, чернота перед лицом погустела, жизнь, сравнима с бытием отшельника.
кроет меня не теплый плед, а темнота. не только в комнате, а и внутри она.
придет смерть в мои апартартаменты забрать и удивится, что нигде меня не видать.
сольюсь с облезшей штукатуркой, стану одним целым с торчащей арматурой из стен. прикинусь невидимой фигуркой, бутылка виски на полу без паркета, возьмет меня в плен.
трагичный конец лишь меня ждет.
просторная комната сравнима с миром, наполнена она вездесущим эфиром. и как никогда грусти привкус сладок. наступил долгожданный сил упадок. чувство, словно по тебе плачут стервятники, глаза будто маятники. в чей то руке, поневоле оказались тело с разумом уже окончательно расстались. попрощались. как на перроне, убегая вслед за поездом, уходящий в сумасшедший дом или на кладбище, проплывая по полотну карт неизвестными путями, все больше и больше шрамов на руке, последними днями. откуда они берутся? неужели я наконец-то выжил окончательно из ума? и постоянно по ночам мне снится она. но вместо слез на глазах появится мрачность. неестественная, животная страсть самосожжения. опрокину стакан алкоголя после книги прочтения. для закрепления сладко-грустных строк, потушится сам от холода окурок. холод внутри тебя превратит апартаменты в ледяное королевство, где все мертвы морально и физически. страдания можно постичь только эмпирически. огромную пропасть вижу перед собой, ее невозможно переступить, легче себя, наконец, убить.
промотав безнадежный сценарий действия в голове, поймешь, что слаб и не выполнишь обещание. ожидает лишь, тебя, в бездну падение.