Помню лицо моего отца словно проем в стене, простыни в пятнах грязи, пол земляной. Моя мать день и ночь в работе, стонет и плачет.
Заигрывая с ангелами и с бесом, и с душой нерожденного сына, держат зажженными свечи, чтобы хоть как-то спастись; откуда-то добывают гроши, чтобы платить за веру.
Я не помню, когда небеса нас одарили такой благодатью, чтоб моя мать познала хоть миг покоя, чтобы отец мой очнулся и бросил пить.
Бедняка так пугают небом, что молча он сносит свои страданья, а униженье свое одевает в иконы. Луна всегда так прекрасна, и каждый вечер - смерть солнца.
Поэтому я хочу крикнуть: не верю я ни во что, кроме тепла руки твоей у меня в руке, поэтому я хочу крикнуть: не верю я ни во что, кроме Любви, что делает нас людьми.
Кто может спокойно снести удары затрепетавшего сердца, или стенанья женщины, отдавшей свое дитя? Кто?