Думай не об этом, голоса по ветру годы медленно ссужают петлю гордыня медленно опускает плети а мы и есть те, кто за тебя ответит Бесконечная воля в кулак нервы в банку, слово в бар, душу попалам любовь на карту, телефон в карман чему я вас могу учить, господа и дамы? перекаты, перепост, дым на тощак это жизнь, братец, подошвой по брусчатке и сейчас еще рано меня прощать ведь я перестану писать, когда буду счастлив и муза крутит свое колесо частоты голосов и очень много высот одна из них моя...так говорят а я ...стараюсь быть пОнятым, а не понятным
Я не утрирую, я доволен миром этим небом синим, людьми красивыми и мне простительно быть сильным среди лидеров квартирных и жестких носителей
Я не утрирую, я доволен миром этим небом синим, людьми красивыми и мне простительно быть сильным среди лидеров квартирных и жестких носителей
Все было просто, писала когда не хватало воздуха, С ночи до света, порой и без просыху. Наверно, людям это нравилось, когда их слезы мог описать кто-то другой, Стихами или прозой. Когда мне кажется, что я могу потрогать строчку, Схватить букву руками, пощупать каждую точку, Я знаю точно! Это не наваждение! За этим многое стоит и оно ждет моего возвращения. Пусть даже время нам меняет лица, Кому-то задницу, Кому-то интуицию, Но постоянно только ожидание декрета, Да еще вопрос, что же мне делать после всего этого. И я не знаю, что увлечет меня больше Печатных строк, - несомненного дитя горечи. А может, этого никто и не захочет, И твои глаза будут искать в моих строчках свой почерк.
А я перестану писать, когда буду счастлива. Когда не тетрадь по ночам, а его участие. И кто-то может быть спросит, на своем ли я месте. А я ему отвечу, что Я все оставила в песнях.
А я перестану писать, когда буду счастлива. Когда не тетрадь по ночам, а его участие. И кто-то может быть спросит, на своем ли я месте. А я ему отвечу, что Я все оставила в песнях.