Не слыл я мудрым никогда, Открыто жил, наотмашь бил, Устал, смертельно я устал Жить как слепой, ползти без сил...
Но ты напоминаешь мне, Вот так ты напоминаешь мне, Что я бы мог летать вполне... Но ты напоминаешь мне, Что я бы мог летать вполне...
Так непохоже на тебя Жалеть о том, что не сбылось. Я ждал иного - что, любя Согреешь сердце, а оно разорвалось...
Не смог снести я эту боль Бутылки каждой видел дно: Горят во мне пять вещих слов: Нам радость видеть не дано!
Да, да, нет, нет! Да, да, нет, нет!
Ты так и не узнала, что Люблю тебя я и, клянусь, Не допустил бы ни за что, Чтоб ты со мной несла мой груз...
Но ты напоминаешь мне Вот так ты напоминаешь мне Каков я есть и что во мне... Но ты напоминаешь мне, Что я бы мог летать вполне...
Так непохоже на тебя Жалеть о том, что не сбылось. Я ждал иного - что, любя Согреешь сердце, а оно разорвалось...
Не смог снести я эту боль Бутылки каждой видел дно: Горят во мне пять вещих слов: Нам радость видеть не дано!
И всё же, всё же, нет... И всё же, всё же, нет... И всё же, всё же, нет... И всё же, всё же, нет...
Не слыл я мудрым никогда, Открыто жил, наотмашь бил, Но ты напоминаешь мне, Вот так ты напоминаешь мне, Что я бы мог летать вполне... Но ты напоминаешь мне, Что я бы мог летать вполне...
Так непохоже на тебя Жалеть о том, что не сбылось. Я ждал иного - что, любя Согреешь сердце, а оно разорвалось...
Не смог снести я эту боль Бутылки каждой видел дно: Горят во мне пять вещих слов: Нам радость видеть не дано!