Сонные распри… рубиновый иней и серый рассвет… Прекрасно, губы рассекли брызги шампанского. Мое кино… огромный нос…врут – Пиноккио А я бы рос, но видеть солнца не дано теперь.
Мой первый год… можно писать том, о любви к фантомам Рассказать, как был предан Богом и им же спасен. Волком на луну , а может жаворонком утром ранним… Или рассуждать… веря в чудо, как ёжик в тумане.
Говорить спасибо папе с мамой, вспоминать о детстве… Веришь, но все пролетело как-то безболезненно . Сидя на кресле ощутил, что голову снесло мне… Но я почему-то всех вас чувствую и всех помню.
Сонные кварталы, я осколки стакана руками… Говорят на счастье, но его здесь вижу только пьяным… Широко раскрытыми глазами… старые о главном… Спой мне… об этом никто не узнает…
А время тихо таяло… мы тихо улетали вверх… С речью пламенной поторопились руки скрыть в тумане. Оставь меня… наедине с закатом моих повестей. Чувства… вернуться по весне…
Белый снег… накроет одеялом, не замерз дабы Но губы алые заставят выйти с белым флагом… Мало им… внимание направлено на силуэт ее… Кто то другой теперь услышит, как она поет…
Упадет слеза скупая, на ее губах расстаять… Памятные символы не знаю, кто тут что скрывает. Но пока глаза горят и вены будоражат чувства… Буду вспоминать ее тепло в шею укусами…
Густой дым и будто нимб, всех из Рая кубарем Окутаны вуалью души сонных и заблудших в Урбане Куда мне… тут говорят о высоком с размахом. Мне не к ним… уже привык один, играть этот спектакль.
Торжествующе раскаты грома, расскажи о чем они Русалки пойманы, и согнан с места кот ученый Время другое… вокруг харизма, стойкость, карма… Прости, мой друг… но не время говорить о главном.