ты извини, я как обычно небрежен, пьян, у меня в голове зависают дымчатые синицы, и в глазах кобальтовая краска и карий изъян, и из хребта торчат забытые кем-то спицы. у меня запланировано многое и обед, в расписание вставлены редкие перекуры; и, как правило, всё это - сомнамбулический бред: к чёрту план (самокрутка из макулатуры).
ты извини, я снова не помню дату рождения, номер дома, пароль на карточке, твоё имя. могу назвать формулу спирта, сроки горения, сколько костей у ласточки и по чём гордыня, нарисовать тебя на салфетке небрежно скомканной, вывести линии позвоночника и плеча. моя жизнь была давно признана лишь обломками под ногами тонкопалого палача.
ты извини, что вместо кофе - шиповник с сахаром, от него и тошнит и смеяться хочется. может завтра я буду лучше: живой и с приятным запахом и, наконец-то, не заставлю бога в земле ворочаться. может приду, приглаживая густые волосы, заправляя за пояс брюк рубашку, оправив пиджак... и скажу тебе, на ухо, точно не своим голосом, мол \"привет, я вылечил душу/рак\", а ты оттолкнешь, конечно же, так, легонечко, глянешь через плечо, полоснув под щитовидным хрящом.
- мой любимый путает нули и троечки, пахнет табачной землей и горячим плечом.
ты извини, идеальным положено сниться только лишь, им положено стоять на прилавках, в рамочках, под стеклом. настоящими надышаться не можешь на краю крыш и настоящие извиняются слишком поздно, закрытым ртом.