I Темень кромешная, звезды попрятались, Месяц запрыгнул в сугроб. Зырит оттуда чугунным ухватом И морщит презрительно лоб. Длинные брови нахмурили ели, Не смотрят на нас – мы вдвоем Вдоль по заснеженной тропке все медленней На четвереньках ползем…
Вечер запер солнце на засов, забил гвоздями, Опрокинул в выгребную яму. Пляшет снег веселый под козлиными ногами, Гонит ветер их к ехидным пням. Ну а
Голова качается, хмель в нутре вращается, Мыши хороводы водят, слышен хриплый писк. Словно морок лешего, сколь внутри намешано, А в мозгу кричит, перекрывает все шальная мысль:
Припев: «Не дойдем! Не дойдем! Так останемся лежать у замерзшей старой ели! Не дойдем! Не дойдем! По весне растает мясо, кости наши сгложут звери!»
II Лес, дремой окутанный, лес, снегом заваленный, Весь в обледенелой смоле. Боги все вымерли, духи сбежали, А тени примерзли к земле. Только лишь по ветру хриплое карканье. Темная туча орет. Кто-то за нами весь в сером бархате На четвереньках ползет.
Это смерть готовит нам колючие перины, Точит изо льда надгробный камень. Дует ветер северный сквозь снежные осины: В гости нас зовет Морозный Барин. Ну а
Зубы запинаются, брови заплетаются, В рыжую сосульку превратилась борода. Выверенней, медленней, четче, строже, сдержанней Кровь стучит в висках: раз, два, раз, два...