Холодно немного... Мне... пустота, мой дом. А тебе в городе в пробках не одиноко разве днем? С огнем, шутки плохи, Я ушел. Не обожжешься об остриё фраз моих. Я в раз проник бы в твой внутренний мир. Но Он неинтересен, прости. Оставить руины, и стать последним выжившим в этих развалинах. И как бы ни была сильна любовь, Мы все равно послали бы нах... Её... Нет? Да брось. Из сотен знакомых, что были лучше Меня, Ты утвердишься в каждом, ну, а мне, как обычно, наплевать. А если это не так, то Ты бы не видела меня раз в 2 года. Лохматый, потрепанный, тот же подросток, с улыбкой до ушей, И в прозах... Нет меня. Это просто весна. Я стал бы актером. Зови Меня театрал, Который в твоих глазах нарочно упал, Чтобы понять, что Ты кому-то нужна, Моё доброе сердце разрывает столь инородный шрам по швам, И блуждает в реках крови, где тонут двое. Ты. Но не Я. Увы, был бы рад оказаться проблемой нерешенной для суки, да, Я мудак.
Я мудак и на дне, ползаю с аквалангом так надо. Среди дерьма пытаюсь найти жемчужину и не продать ее за бабки. А оставить себе на память, и что Ты знаешь обо мне? Плевать, вот честно, Ты подумаешь, молчание - признак ума, но нет. Этот мир без границ, и каждый врёт, как может, И отныне Я слышу бит, ритм, рифмы, и как вонзается смысловой нож. От слов, поступков - местами дрожь, местами внутрь, помещают заряд, и взрыв вот-вот уничтожит моё стеклянное сердце. И полетят осколки на стены. Упадут на пол твои слезы. Зацепиться за посты - поздно. Висит порванный постер о том, что Я нужен Тебе, как воздух. И кто-то похож на мой образ, ирония смеется в лицо мне. Я старался, как мог, победил мой гребаный позер. Ты поймешь, как Я прав, но подумаешь: «Бог с ним». Горсти... земли... бросаю с подмостков. Вонзаю в грудь гвозди, да, Я твой ласковый монстр. Ты отпустишь Меня, и Я убегу, не желая остаться возле, встречая весну.