Первым летом было отчаянно холодно. У твоего нового дома я просидел неделю Все слова, что сказаны были за годы Казались теперь не теми.
И беспомощность вяжет меня по рукам Заявляя свои права. Будто я Бонапарт, и передо мной прямо сейчас сгорает моя Москва.
На второе лето отчаянно пил На третье пришел с семьей. На сердце, разодранное на куски Пластырей тысячу налепить И думать, что зарастет?
Нет, дружок...
На четвертое лето я снова пришел один. Всё так хрупко порой, и семья разрывает корни. Кто говорит что люди кругом пустые, просто не смог их ничем наполнить.
Это, видимо, про меня.
А на пятое лето я не пришел. Говорят, что такой тишины там за городом еще не стояло. У твоего нового дома всё поросло высокой травой и бурьяном.
Говорят, мимо твоего нового дома Проходили равнодушные, серые лица. Говорят, что сегодня у твоей могилы видели Бога и он кому-то молился.