Скривлённые в усмешке губы покрывает бездна тьмы. Свет луны стирает скверну с лика вовек непостижимой смерти.
И даже в пустоши, что перед взглядом выколотых глаз, Цветы окрашиваются в алый, в чёрный, в заурядно-тёмный.
Тонет, тает, пожирается и гнётся, За жизнью и смертью следит, Мимолётно и хрупко цветёт, о том не ведая, Мелкими бутонами дрожит Плантация отчаяния.
В окрестностях пруда, куда уходят звёзды, Бутоны дремлют, и стоит им вздохнуть, Как засверкает новая луна, Окрасив ночь в багровый цвет.
В искушающем аромате и изящных лепестках Прячется замёрзший высокомерный взгляд.
Ломается, вянет, гниёт, но цветёт всё пышнее, Считает смертные часы, Колышется, мягко касаясь, жалит, пленяет, Стоит перед лицом бесчисленных угроз Плантация отчаяния.
В земле за границей, куда взгляд устремлён, Корни истощают почву жизни.
Тонет, тает, пожирается и гнётся, За жизнью и смертью следит, Мимолётно и хрупко цветёт, о том не ведая, Мелкими бутонами дрожит Плантация отчаяния.
Когда всё переполнится цветами, На земле этой рай воцарится; Ночь и день обменяются взглядами, Пробудив удушливое благоухание.