ты приходила во снах, так смотрела в глаза, что становилось стыдно и больно, твои уста шептали новый абзац, а пальцы вбивали пароли. ты приходила в бреду, под кайфом, в эту пургу, из которой не каждый продолжил идти, нас кто-то ждет на том берегу, но кто-то здесь не жаждет нас отпустить. мы знаем, что врачи сами больны, и мы их жалеем, когда говорим, что таблетки нам очень нужны, и лечение их действует безотказно. им так хочется верить, что с ума мы сошли, а не всего навсего душой безобразны. ты приходишь только зимой, я, вероятно, запомнил тебя только такой, с холодными пальцам и ласкающим взглядом. они все меня лечат здесь на убой, пытаясь остывшего сделать живым и нарядным. когда соберешься отсюда - забери наконец-то с собой. мне надо. вдох дыма и я будто раздавлен впервые каждый день без перерыва рыть себе еще глубже могилу я тебя помню и вижу каждый мой сон как лавина каждая осень хотела но не убила ни меня ни ебучую зиму а за нею весна и будто все снова по силам но на деле сух как тростинка искра и я горю без керосина бутылка вина и я опять на инстинктах этот голос меня уже не простит но я шагаю в дырявых ботинках туда где разрывает нутро от голоса Джима с пластинок туда где где финальный причал для самых сильных будильник нас не разбудит, от вечного сна на обрывках тетрадей, барыга снова минут не намутит, чтоб мы могли их впустую потратить. и кажется, что так много стадий, но миновала только одна. я не чувствую этих рук больше сзади, но так даже легче лететь до самого дна. ты не вспомнишь, что я тебе дал, и сердце, и свой ебаный талант. мне пришлось менять города, менять себя на дешевый товар, швырять себя в дымный угар, забывать эти дни и слова, но я помню тебя, и знаешь, это мой главный провал.