Я прихожу сюда, когда мне плохо. Не для того, чтобы мне стало хорошо, а попросить прощения. Пусть на мгновение отпустит это что-то - Я не научился жить после поражения. И каждый раз не происходит ничего, Лишь в кармане друг о друга снова трутся фотографии. Сильней, чем боль эта заноза в биографии, Которую не вытащить иголкой, пока я живой. Я не жалею ни о чём и каяться за мелочёвку Я не собираюсь - не продался и не продаюсь. И мне останется развеять прах мечты, иллюзии У обелиска, под которым кости наших муз. Так пусть вся эта пыль взовьётся чёрной тучей И закроет небо, где дрожит Никториума флаг, Ведь моих лучших забирают города заблудших душ. Я слушаю, как воют вслед им стаи дворовых собак. Тяжёлый дождь прольётся в память наших общих песен, И молния устроит небосводу кесарево. Гром, вороньё и мои бесы - все свидетели Того, как время прошлое становится безвестием.
Уже готов упасть на землю чёрный купол, В мире глухо отдается эхом колокольный звон, И толпы кукол отправляются на слом, а сотни букв и слов Возносятся над лесом, освящённые моим костром. Нет, я не знаю, что приснится обелиску. Эти тучи слишком близко, И над головами тех, кто не видит дальше миски, Нет просвета, души раздеты. Нас придавит всех, И сегодня будет первый снег...
Когда повеет холодом от той давно не новости, О том, что здесь, под обелиском, вечная спит молодость, Как в одиночной камере, и небо станет каменным Я выброшу все фото, и ливень перестанет. Пусть ветер примет мою жертву, расплескает снимки По полям и городам, а лица станут невидимками. Как моя память наполнялась злобой и обидой, Небо наполнялось снегом и теперь забито Под завязку им, и вязкие, как манка облака Уже не будут плакать, а земле устроят свистопляску. Лязг и грохот Джаггернаута утихнет где-то там в дали, И денежное дерево покроет слой небесной пыли. Сам обелиск заснёт под хлопьями. Белым-бело На всей планете, холодно, лишь чёрной кляксой старый дом Останется на белой пустоши, пытаясь устрашить, Того, кто выпустил из урны прах вчерашней жизни. А я впервые к обелиску повернусь спиной, Ведь там, за белою стеной, родится новый путь домой. Когда из-за тяжелых туч пробьётся первый робкий свет... Под звук губной гармошки ложится первый снег.
Уже готов упасть на землю чёрный купол, В мире глухо отдается эхом колокольный звон, И толпы кукол отправляются на слом, а сотни букв и слов Возносятся над лесом, освящённые моим костром. Нет, я не знаю, что приснится обелиску. Эти тучи слишком близко, И над головами тех, кто не видит дальше миски, Нет просвета, души раздеты. Нас придавит всех, И сегодня будет первый снег...