Волны белого прибоя за спиною Берег роют, камень моют, в расписное Рукоделье превращая, И ко дну пустив, вращают Подо мной, слегка качая, волнорез. Я сижу, как изваянье, без дыханья, В ожиданьи, изнывая от тоски, Жары, от солнца, жажды, скуки, Руки стискивая туго, от испуга Стать судьбе наперерез.
Кавалер своей удачи, недотроги Неподступной, неприветливой и мрачной, Воспеватель одинокий, Но свободный от обязанности строгой Исполнять ее каприз,
Я держу мешок забот, и что С ним делать, я не знаю: Утопить, спалить, взорвать, А может, просто размахнуться, И -- с Останкинской, Пизанской, Вавилонской, Спасской, Эйфелевой -- вниз!
Где та женщина, которая придет И все поймет, и поцелует, Даст червонец, четвертак, полтину, сотню, Двести тысяч фунтов стерлингов, Долларов, франков, тугриков, песет? Я б и рад промолвить слово, Но слова застряли в глотке, Почках, печени, желудке, селезенке, Среднем ухе, между пальцев, под ногтями, В сердце, пятках, щитовидной железе!
Так минует год за годом: проплывают Кролем, брассом, по-собачьи, баттерфляем, Мчатся рысью и галопом, Мимоходом задевая, Заставляя равновесие терять. А пока в волнах прибоя Исчезают с головою скалы берега Крутого, чтобы вынырнуть и снова, Ярче радуги сияя, надо мною От души похохотать!..