Пооткрыли вновь церквей, будто извиняются, И звонят колокола в ночь то там, то тут, Только Бога нет и нет, ангел не является, Зря кадилом машет поп и бабушки поют, И бабушки поют.
А Бог оставил нам в наказ Старые инструкции, Почерневший образок, высохших елей, Ну а Сам покинул нас После революции, И теперь в других краях, где живут светлей.
Мимо кассы - чтоб быстрей, Взял портвейн таврический, Возвращаюсь и смотрю - верится с трудом: Кто-то в черном у дверей Смотрит иронически. Отпираю дверь ключом, приглашаю в дом
То ль виденье, то ль обман, То ль к беде, то ль к радости, То ль плевать через плечо, То ли голосить... Достаю второй стакан, Набираюсь храбрости: Мне так много у него Следует спросить.
Я давно другим не лгал, Врать вообще не хочется, Только вот не врать себе во сто крат трудней... Я хочу спросить у Вас, Ваше Одиночество: Как бы веру сохранить и что мне делать с ней?
А еще вопрос такой: Каково покойникам? Отчего маршрут туда День и ночь открыт, Но в конце не ждет покой С тихим светлым домиком, Не хранят меня глаза Ваших Маргарит?
Я бы был ужасно рад Слышать Ваше мнение... Только молча гость сидел, попивал вино, Досмотрел программу "Взгляд", Депутатов прения, На часы взглянув, зевнул и вылетел в окно
И в раскрытое окно Ночь глядит загадочно, Дыры звезд на платье тьмы – Драный материал. Дел, как видно, у него Без меня достаточно, Ну а может, он, как я, Силу утерял? Ну а может, он, как мы, Знанье утерял? Ну а может, он, как мы, Веру утерял?