Грязный запах белого отцовского подвала, текущего под предбанником. Одинокое озябшее тело тонет в кровати, представляя себя властелином живых морей. Его гордая шхуна огибает десятиметровую волну, ерзая ледяной рукой по мокрой простыне. Тело брыкается, смещая центр тяжести в сторону. Течение против ветра. Что может быть хуже. Две скрюченные ноги у подбородка перекидываются через одеяло. Шхуна взлетает над водой и падает, забрызгав коричневой слюной ногти пальцев, болтающихся во рту. В белом подвале открыта форточка. На улице стоит ясная погода, но дует сильно, не как раньше. Со свистом врываясь в окно, ветер бьет в парус шхуны одинокого странника. Тело переворачивается на бок. Тело корчится от боли. Последний рывок в бездну. Шхуна влетает в волну и борта вдребезги разлетаются, откидывая голову к спинке кровати. Шхуна, наполовину погрязшая в воде, продолжает свой путь. В тумане синего облака морской соли виден Маяк. Он озаряет надежду. Недосягаемую, но вполне пригодную для мечты, к которой нужно стремиться. Ножки кровати начинают шататься. Красная пена затягивает шхуну, выбрасываясь из маленького рта. Шхуна обречена. Не может быть ночи без дня. Не может быть спасения без горести. Тело не сдается. Маленькие ручки вцепились в матрас. Шхуна полностью уходит под воду. Через секунду, она вылетает из жерла бездонной пучины, в кровь царапая ладони. Ноздри набухают. Фиолетовое покрывало падает на пол, накрывая западное пятно ацедипрола. Белый подвал скован. Его наполняет томное постанывание. Еле слышное, но сдерживающее килогерцы, улавливаемые ухом, в пространственном напряжении. Словно ультразвук, со скрипом режущий гладкую длань межвременной оболочки. Шхуна, побитая, но не подавленная, берет курс на Маяк. Сопящее дыхание отдаленного. Прекрасный вид, чтобы не умереть сегодня. Шхуна медленно, но целенаправленно берет свое начало. В низовьях отречения сейчас вода теплая, спокойная. Глупая ухмылка четыре года назад. Я бы не смог. И ты бы не смог. А теперь что? Тело задыхается, жадно облизывая зубы вязким языком. Шторм уходит в безмятежность. Забирая твои последние силы. Глаза закатываются. Металлическая дверь белого подвала взрывается. Влетают уродливые люди. Кладут тело на бок и обещают, что все будет хорошо. Во рту хрустит карминовая катушка. Облегченное дыхание носом. А Маяк, так и остается. Недосягаемым, но вполне пригодным для мечты.
Гуру Песен