Жил был мальчик, звали Петей, Не хотел ни пить, ни петь он, А хотел летать, где облака. В пилотаж его не взяли, С ПТУ его прогнали, В общем, что там спросишь, с дурака.
Но наш Петр был упорен, Был не весел и не спорен, В общем, он работал словно раб. Накопивши на компьютер, Не купил он 3D-шутер, Симулятор Flight купил и рад.
Трое суток ел лишь сушки, Ведь осваивал он «Ту»-шки, Время не хватало на обед. Раньше, правда, ел бананы, Ведь осваивал он «Ан»-ы... Ну а с Аннами проблемы нет.
Так сидел недель он восемь, Пусть сидит, чего там спросишь, Если бы не следующий момент: Получил письмо от брата, Тот в Америке богато Проживал, короче, круто, кент.
С самолетным он билетом, Аж, ходил до туалета, Ел с ним, спал и ждал, когда судьба Трап подаст и скажет \"Просим!\", Он на \"Ту\"-шке, между прочим, Должен был отправиться туда.
И настал день долгожданный, Он как на голову пьяный, Сумки взяв, махнул в аэропорт. Там весь глянцем отливаясь, Взлёта мирно дожидаясь, Отдыхал 510-й борт.
Наконец-то, загрузили, Петю внутрь пригласили, Петя, аж, на согнутых ногах, Сел на место у окошка, Затрясло его немножко, Был приятен Пете этот страх.
Через полчаса машина Заревела и мужчина Что-то объяснял, стоял в дверях. Мол, летим на тысяч на семь, А потом присядем на земь, Чтобы дозаправиться в крылах.
Так летели час за часом, Вдруг какая-то зараза С места встала и давай орать, Что сейчас взорвёт всё разом, Если связи с экипажем Им не смогут организовать.
Два пилота с самолёта, Услыхали эти ноты И на катапультах унеслись. Террористы испугались, Что одни они остались, Парашюты на спины и вниз.
Пассажиры все молчали, Просто вместе понимали, Что их жизнь почти обречена. А потом у стюардессы, Просто так, для интереса, \"Девушка, Вы тут теперь одна?\"
Стюардесса разрыдалась, Тут и паника поднялась, Но вдруг с кресла номер 27: \"Люди, граждане, я лётчик...\", Это Петя, наш молодчик, Он на это место, в общем, сел.
Поднялись аплодисменты, Убирались экскременты. Слава богу, все мы спасены! …Досказать ему не дали, Ликованьем оборвали, Правде, в общем, не было цены.
Он вошёл в кабину борта, Закричал: \"Какого чёрта!?\", Кнопок больше, по-любому, здесь. Ну, да, ладно, что-то знаю, Что-то, в целом, угадаю, Главное, на разворот и сесть!
Всё вокруг его мигает, Что конкретно он не знает... И штурвал - какой-то он тугой. Кнопки-кнопки, перемычки, Ручки, тумблеры, затычки, Но наш Петя сохранял покой.
С непривычки за штурвалом… Дёрнул он его не мало, Слышен только визг салона был. Он такую вдарил бочку, Словно налетел на кочку! Сам чуть не обделался, дебил.
Вдруг с туманного навеса Он увидел кромку леса, А за лесом - стройна полоса. Вся мигает огоньками, Петя, думая мозгами, По привычке выдал: \"Колбаса!\".
Стал тихонечко спускаться, Тут в салоне стали сраться, Ведь снижаться толком не умел. Он рванул штурвал как дикий, \"Петя, мы же не на МиГе!\", Раздалось от стюардесских тел.
Подлетая ближе к свету, Вспомнил он: \"Шасси же нету!\" И с душою выпустил шасси. …Только скорости не сбросил, В общем, шасси он отбросил… Полоса петляла на пути.
Вспомнив что-то про закрылки, Он прижался крепче к спинке И на кнопку белую нажал. Тут система засвистела, Мол, глушиться захотела, И один из двигателей встал.
Их конечно бы разбило, Да, как раз, не тут-то было, Самолет на кромку налетел. Как утюг, пригладив ёлки, После леса сей прополки, Он остановился и вспыхтел.
Люди, словно фарш из мяса, Стали лезть из окон разом, Стали Петю на руках качать. Тут и скорая поспела, И ментура подлетела, Чтобы ситуацию понять.