Знаешь, я стал расчетливым... С последним насморком вышел из головы сумбур, И как бы это все не звучало, Но мне нравилось раньше, как мелочь бренчала В карманах, а теперь только нравится шелест купюр... Чем дальше, тем и отчетливей.
Знаешь, я начал ценить сон. Не уснуть - соседи звенят полупустой тарой, Старый пень такой среди топляков. Надо раньше было слушать тех сопляков, Что вдогонку кричали: «Старый!» А я как будто не услышал, или же оглушен.
Знаешь, я стал (презрительно даже себе) Черствым, как старый хлеб, По отношению к самым родным и самым далеким. Я наэлектризован, поэтому бью током, И разницы нет По кому. Может даже хоть по тебе.
Но знаешь, все так же беснуюсь, Все так же киплю чайником со свистком, Когда кто-то, пусть это и явно, Лучше и чище меня окаянного, Живет белым таким листком, А я вот-вот изрисуюсь.