Под шорохи, звоны и крики с окрестных дворов Плясали багряные блики осенних костров, И лист, ощутивший свободу, над миром кружил, Ложился на ржавую воду устало, без сил.
На ветке ему стало тесно и невмоготу, Уступил свое место другому листу, Совершается зримо и остро извечный обряд, Вечный обряд. И нет в том трагедии, просто настал листопад.
Природой отмеренный срок приближался к концу, Пришел звездный час и забвенье к живому листу, В последнем полете, подхваченный ветром зимы, Ложился на ржавую воду осколок зари.
На ветке ему стало тесно и невмоготу, Уступил свое место другому листу, Совершается зримо и остро извечный обряд, Вечный обряд. И нет в том трагедии, просто настал листопад.