Мне больше 70сти, 60 из которых, я живу в своем склепе, Люди заботливо называют его ангар, но главное что из него я никогда больше не увижу небо. Чуть потрепанная красная звезда напоминает мне о том, кем я был когда-то, О тех бесконечных полетах под небом родных для меня Волги и Сталинграда.
На мои крылья молились, называли летающим танком, Поверьте, моё имя было вписано от 40го до 45того. В каждую крупную дату, Я был над каждым советским флагом.
От гула моего мотора дрожали «Мессершмитты», Покорно называя меня - Ваше воздушество. И вся эта немецкая свита, Уходила от меня набитая пулями как перьями подушка.
Я пленник времени я мечтаю снова вернуться туда, где я был нужен, Снова услышать это так важное мне “Ваше воздушество”. Это было так давно, а сейчас над головою только потолок, Да стертая надпись ИЛ -2 в журнале бортовом .
Меня иногда выкатывают наружу, Знаешь, это как в больнице инвалидов катят на прогулку. И однажды я обнаружил, Что в моем дорогом небе уже совсем другие люди.
Эти виражи ваших юнцов с обратной стреловидностью крыла, К черту ведь я душою крылат. Пусти меня туда, Слышишь, и я буду до последнего рвать фюзеляж за тебя.
Это уже совсем не моя война, Нас всех когда-нибудь спишут. Мне больше не надо каждый раз как в последний улетать никуда, Моё сердце, спи же.
И эти заносчивые СУ -35 там, в небе для них я отброшенный мусор, Они никогда не кинут в лицо мне, то прежнее “Ваше воздушество”.