Над банановой республикой снова снега. За окном минус тридцать и злая пурга, Заметая следы уходящего дня, Напевает мне песню прошедшего лета. Опоздавшим на праздник, не пришедшим на бал. Тем, кто выплеснул всё или просто раздал, Но не стал торговаться с капризной судьбой. Пробуждая в сердцах беспокойное счастье. Бежать босиком по холодной росе, Ранним утром проснуться в высокой траве, Пожиная ошибки заблудших отцов, Понимая своё предназначение...
Тысячи долгих дней пустоты.
Забинтованый ангел спустился с небес. Он вчера был распят, а сегодня воскрес. Но на ярмарке жизней по-прежнему шла Боевая торговля дешёвым товаром. Властители судеб вершили суды, Мне уже двадцать пять, я со многим на ты, Натыкаясь на глотки и ржавые лбы, Я пытаюсь пробиться к родному порогу. Оскорблённой России уставший поэт, Ты поверил лишь в то, чего давно уже нет, И в нависшем молчании витает вопрос: "Отчего я вдруг стал ненормально брезгливым?"
Тысячи долгих дней пустоты.
В полированом мире так заведено. Что на каждый твой взмах есть команда: "На дно!" И когда пронзаешь небесную высь, За тобой наблюдают зрачки окуляров. Они молятся, суки, на наши дела, Но однажды их всех перережет весна, И не дай Бог когда-нибудь нам повезёт - Они все поперхнуться такой красотою. Атеисты мечтают о новой войне, И плевал им в лицо, я один на Земле. Очень трудно начать и идти до конца. Каждый сам по себе, каждый сам за себя...
Тысячи долгих дней пустоты.
Над банановой республикой снова снега, За окном минус тридцать и злая пурга. Заметая следы уходящего дня, Напевает мне песню прошедшего лета. Обмороженный город лежал в темноте, На часах была полночь, я шёл по Земле, Истощённые люди смотрели мне вслед, Провожая меня кто йолитвой, кто песней. И пахнёт холодком из далёких глубин, Ты пошлёшь, что остался один на один. И слова растворятся в немой тишине, Ты успеешь промолвить последнее "Здравствуй"