Продрогший миталист бродил по опустевшим И темным улицам, слушая кал-митал. Сидел он у забора с каким-то бухим лешим, Портаейн дешевый он, видно, не просто так взял.
Все пиво и портвейн подешевке, Запастись ритуальной мацой, В каждой подворотне ловко Давиться как Цой. И умереть в тот же день, Что и их кумир, Ведь им не лень вечно срать на наш мир.
Бледнел свет лампы в ванной, Лилась вода из крана, Горячий кияток Наполнил ванну до краев. Калист билс об стену, Потом порезал вены, Лилась с рук и ног Алая теплая кровь.
Пиво и портвейн подешевке, Маца лежит на столе, С каждым разом ловко Резать вены больней. Калист ушел в тот же час, Что и Цой от нас, С мацой во рту он встретил экстаз.
Умерший миталист Варился в кипяточке, Дебил, говнарь, калист Питались калом сочным. Тело засыпали солью, Разрезали пилою, Бросили на сковородку Да и запили водкою.
У них есть все пиво, портвейн по дешевке, С мацой и куревом вновь С телом друга ловко Едят говно. Они умрут чрез года В день смерти Тсоя, Пара уродов Давится мацой.
Незримые сплетенья Митала-кала с рвотой, Пляшущий Икарус И говнари бухие. Средь мрака и забвенья Утоплен был в болоте Калист. Ня. Чотко. Радость. Счастье и эйфория.
Говнари отравились дешевым пивом, Мацой для ритуалов, Телом, косо и криво Разорванным миталом (Они торговали). Сдохли он как раз В тот же самый час, Когда и сам Цой Давился мацой.