В поселке колхозного типа, Среди свиноферм и садов, Взращенный средой общепита, Живет кришнаит Иванов. Он многое знает о карме, О тайне индусских богов, В четверг, после бани, селяне Приходят послушать его
И птицы смолкают на крыше, И тише гудит самолет, Когда про любимого Кришну Он светлую песню поет И всю поселковую свору Грызет просветления зуд, И даже козел участковый Тайком утирает слезу
... Бывало до самой до ночи Среди свиноферм и садов Звенит и звенит колокольчик, Поет и поет Иванов А где-то в далеком Бомбее Какой-нибудь пьяный бомбей, От русской тальянки хмелея, Про русских поет журавлей
Чернеют на пальмах бананы, Оливки сливеют на вкус, А он по седьмому стакану - За ту же нездешнюю грусть Ревут от тоски и от жажды Его боевые слоны, Соседних земель махараджи Грозят объявлением войны
Вдобавок на днях приключился И вовсе дурацкий конфуз: Очковой змеей подавился Подаренный тещей мангуст Но наших не взять без полбанки, И пьяный в маслину бомбей То слышит напевы тальянки, То видит своих журавлей Сидит он, богами забытый, Поскольку, себе на беду, Последнюю "Бхагават-гиту" Продал еще в прошлом году
На что ему эти ученья, Ведь, сдохнув однажды весной, В грядущем своем воплощеньи Он - максимум - будет свиньей Колхозной свиньею в том самом Поселке на тыщу дворов, Где в полном согласии с Дхармой Живет кришнаит Иванов