Так прозрачно и призрачно… Высохшим лаком Стекленеют окраины. Хочется плакать – Над промокшим листком возле мусорной урны, Над последним звонком уходящей натуры…
От надгробных речей по-кошачьему вдово. Это «доброе слово» доконает любого. Время ставит дефис и стучит поездами. Мы опять собрались. И опять опоздали.
Нас опять не пронять – ни войною, ни миром. Нам опять кочевать по случайным квартирам, По чужим сквознякам, занавешенным тюлем, В навсегда перечёркнутом чёрном июле,
Где не выпитый чай, и остывшая каша Так похожи на правду, что хочется кашлять – Как от первой затяжки некурящего друга. Боли больше не будет. Размашисто грубо
Закрываются ставни, ссыпая осколки В неглубокую память на кухонной полке. Пустотелой занозой входя внутривенно: Всё бессмысленно поздно. И обыкновенно.