Многовековая традиция наших взаимоотношений с так называемыми женщинами говорит нам о том, что эти взаимоотношения становятся все более,более,более,более тягостными. Строятся, как правило, на половых амбициях, венчаются, как правило, половыми увечьями, бездарными просьбами о каком-то "прощении" и совершенно гениальными подлостями и гадостями. Что хорошего можно, вообще говоря, сотворить из ребра? Это кость и не более того, более того, не самая лучшая кость. Но я помню себя шестилетним, орущим навзрыд посередке двора - это тот первый случай, когда мне вкусить довелось
вопросы любви.
Вот обиженный Богом Иосиф прибегает домой - его ждут уже, здрасьте-пожалте: два архангела курят у самых дверей, и под каждым крылом - по обрезу. Происходит примерно такой диалог: "Вы хозяин? - Хозяин! - Хозяйка сейчас занята, полчаса погуляйте." Он гуляет, гуляет, гуляет, и только к утру засыпает на шкурах облезлых. А Мария молчит! И за завтраком снова молчит! А чего не молчать-то, когда ей шестнадцать, ему шестьдесят. И архангелы шмыгают из-под окон, срок идет, молоточек стучит... И уже на усах его сивых, как слезы, висят вопросы любви. Ты стоишь надо мной, заслоняя собой за окном пламенеющий город, и лежат на плечах твоих косы твои, как на ветвях разоренные гнезда. По глазам твоим, детка, мне трудно понять, кто я - ворог тебе, или дорог? И чего надо делать - молиться тебе, или гнать тебя, пока не поздно? Так мы ищем в глазах наших женщин, чего там не надо искать, отражаясь в их ясных глазах, как в зеркальном леще. Так уходит последняя жизнь, ПОСЛЕДНЯЯ ЖИЗНЬ на то, чтоб понять, что скорее всего, не имеют ответов ваще