Она была девочка Надя, А он был путеец-студент, И часто, на Наденьку глядя, Он ей говорил комплимент:
- Ах, какие у вас локоточки! Ах какой у вас пламенный стан! С фуражки своей молоточки За ваш поцелуй я отдам. С фуражки своей молоточки За ваш поцелуй я отдам.
И часто в Елагином парке Гуляли они, как в раю. Он Наденьке делал подарки, Не глядя на бедность свою.
- Ах, какие у вас локоточки! Ах какой у вас пламенный стан! С фуражки своей молоточки За ваш поцелуй я отдам. С фуражки своей молоточки За ваш поцелуй я отдам.
Но Наде большую тревогу Внушал его быстрый отъезд – Железную строить дорогу Он ехал в Уржумский уезд.
В далеком трактире сибирском С подрядчиком он закутил, Под звоны гитары забылся, С цыганкой любовь закрутил.
- Ах, какие у вас локоточки! Ах какой у вас пламенный стан! С фуражки своей молоточки За ваш поцелуй я отдам. С фуражки своей молоточки За ваш поцелуй я отдам.
Летели, шурша, сторублевки, Как рой легкомысленных пчел, Но как-то под вечер в «Биржовке» «Отдел проишествий» прочел:
«Вчера Полякова Надежда Спрыгнула с Тучкова моста – Ее голубая одежда Осталась на ветках куста».
И с криком рванулся путеец И ровно четыре часа В трактире рыдал, как младенец, Рвал на себе голоса.
И бросился в волжские волны Путеец и бывший студент, И были отчаянья полны Слова его в этот момент:
- Ах, какие у вас локоточки! Ах какой у вас пламенный стан! С фуражки своей молоточки За ваш поцелуй я отдам. С фуражки своей молоточки За ваш поцелуй я отдам.