Среди всех остальных он казался не то, чтоб колким, Но таким, что пальцы саднит, и сердце сдает права. Просто было в нем больше, чем с иных особей толку - Он красиво молчал, но на вес не мерил слова.
Но когда говорил, то сердце почти замирало, А я спорила с ним: отчего ты пустилось в бег? Я противилась долго, но как ни старалась - Все решилось когда выпал первый снег.
Среди всех остальных он казался чертовски праздным, Таким, как он, отпускают гнетущий грех. Он отлично шутил и всегда помогал безотказно - У него был воистину ангельский смех.
Он был мужчиной, не пишущим прозой, Мужчиной, который не чтит стихи. Он был самой горькой из всех занозой - Он рушил все мановеньем руки.
И было в нем что-то из темного джаза - Всеми любим, но - скрывал - одинок. У него была адская, едкая фраза - Никто не сумел так и после него.
Среди всех остальных он не был далеким, Что роднило - не знаю, была пьяна От недостатка воздуха в легких При виде его. Шла вторая волна,
От которой все рухнуло и покатилось По наклонной. И дальше, и дальше, вниз. Я не то, чтоб сломалась... я просто влюбилась, Но вторила сердцу "живей, заткнись!".
И гляди вот, заткнулось... скулит, не плачет. Порог болевой превысил лимит. Оттого и молчу. Все немного иначе. По-иному он видел слово "болит".
Среди всех остальных он казался зрячим, Да имел он слабый до боли нюх. Да, в нем было все… Так или иначе, Его имя жутко нынче режет слух.
Среди всех остальных он казался не то, чтоб колким, Но таким, что зубы сводит и кружится голова. Просто было в нем чуточку больше толку Чем в оных, но меньше, чем того ждала.