Почитай ночью Пушкина, мама! Как в детстве, До последней звезды, не смыкая очей! Твой коричневый томик остался наследством, Неподвластным делёжке скупых трепачей...
Колыбелька была нежной речью согрета, Засыпал и фантазию тешил, как мог: Бесов за нос водили с Балдой до рассвета, Пробуждал поутру золотой петушок...
С Черномором неслись за коралловый риф мы, Собирали с Олегом священную рать, Выпуская из клеток глагольные рифмы, Что сегодняшним коршунам любо клевать!
Пожалев старика с ненасытной старушкой, Я чинил им корыто. Быть может - поймут... У столетней Яги в деревянной избушке В Лукоморье дорогу узнал, где живут
Волк, русалки, Кащей, что всё чахнет над златом... Там однажды я замер с разинутым ртом: Возле дуба бродил сам арап ноздреватый, Глядя в сизое небо с учёным котом!
Я не верил глазам! Модный фрак, бакенбарды... Взгляды встретились. Время замедлило ход. Часть тревоги ушла, уступая азарту. Решено! Перейдя реку времени вброд,
Робко задал вопрос: "Как Вы там, после смерти?" Приложив молча руку к моей голове, Он взглянул мне в глаза и негромко ответил: "Я живей всех живых, и не верьте молве!"
Почитай ночью Пушкина, мама! Немножко! Пусть я взрослый и пройдены сотни путей, Твой коричневый томик с потёртой обложкой Станет в сказку билетом для наших детей!