Еловые лапы охотно грызут мои руки. Горячей смолой заливает рубаху свеча. Средь шумного бала шуты умирают от скуки Под хохот придворных лакеев и вздох палача.
Лошадка лениво плетется по краю сугроба. Сегодня молчат бубенцы моего колпака. Мне тесно в уютной коробке отдельного гроба. Хочется курить, но никто не дает табака.
Хмурый дьячок с подбитой щекой Тянет-выводит за упокой. Плотник Демьян, сколотивший крест, Как всегда пьян. Да нет, гляди-ка ты, трезв...
Снял свою маску бродячий актер. Снял свою каску стрелецкий майор. Дама в вуали опухла от слез. Воет в печали ободранный пес.
Эй, дьякон, молись за спасение божьего храма! Эй, дама, ну что там из вас непрерывно течет? На ваших глазах эта старая \"скушная\" драма Легко обращается в новый смешной анекдот!
Вот возьму и воскресну! То-то вам будет потеха. Вот так, не хочу умирать, да и дело с концом. Подать сюда бочку отборного крепкого смеха! Хлебнем и закусим хрустящим соленым словцом.
Пенная брага в лампаде дьячка. Враз излечилась больная щека. Водит с крестом хороводы Демьян. Эй, плотник, налито! Да ты уже пьян!
Спирт в банке грима мешает актер. Хлещет стрелецкую бравый майор. Дама в вуали и радостный пес Поцеловали друг друга взасос.
Еловые лапы готовы лизать мои руки. Но я их - в костер, что растет из огарка свечи. Да кто вам сказал-то, что шуты умирают от скуки? Играй, мой бубенчик! Работай, подлец, не молчи!
Я красным вином написал заявление смерти. Причина прогула - мол, запил. Куда ж во хмелю? Два раза за мной приходили дежурные черти. На третий сломались и скинулись по рублю.
А ночью сама притащилась слепая старуха. Сверкнула серпом и сухо сказала: - Пора! Но я подошел и такое ей крикнул на ухо, Что кости от смеха гремели у ней до утра.
Спит и во сне напевает дьячок: \"Крутится, крутится старый волчок\", Плотник позорит коллегу Христа - Спит на заблеванных досках креста.
Дружно храпят актер и майор. Дама с собачкой ушли в темный бор. Долго старуха тряслась у костра, Но встал я и сухо сказал ей: - Пора....