А ты стучи, стучи, а тебе Бог простит, А начальнички тебе, Леха, срок скостят! А за Окой сейчас небось коростель свистит, А у нас на Тайшете ветра свистят. А месяц май уже, а всё снега белы, А вертухаевы на снегу следы, А что полнормы - тьфу, это полбеды, А что песню спел - полторы беды!
А над Окой летят гуси-лебеди, А за Окой свистит коростель, А тут по наледи курвы-нелюди Двух зэка ведут на расстрел!
А первый зэка, он с Севастополя, Он там, чёрт чудной, Херсонес копал, Он копал, чумак, что ни попадя, И на полный срок в лагеря попал. И жену его, и сынка его, И старуху мать, чтоб молчала, блядь! Чтобы знали все, что закаяно Нашу родину сподниза копать!
А в Крыму теплынь, в море сельди, И миндаль, небось, подоспел, А тут по наледи курвы-нелюди Двух зэка ведут на расстрел!
А второй зэка — это лично я, Я без мами жил, я без папи жил, Моя б жизнь была преотличная, Да я в шухере стукаря пришил! А мне сперва вышка, а я в раскаянье, А уж в лагере — корешей внавал, И на кой я пёс при Лёхе-Каине Чумаку подпел \"Интернационал\"?!
А в караулке пьют с рафинадом чай, А вертухай идёт, весь сопрел. Ему скучно, чай, и несподручно, чай, Нас в обед вести на расстрел!