От беды моей пустяковой (Хоть не прошен и не в чести), Мальчик с дудочкой тростниковой, Постарайся меня спасти! Сатанея от мелких каверз, Пересудов и глупых ссор, О тебе я не помнил, каюсь, И не звал тебя до сих пор. И, как все горожане, грешен, Не искал я твой детский след, Не умел замечать скворешен И не помнил, как пахнет снег. …Свет ложился на подоконник, Затевал на полу возню, Он – охальник и беззаконник – Забирался под простыню, Разливался, пропахший светом, Голос дудочки в тишине… Только я позабыл об этом Навсегда, как казалось мне. В жизни глупой и бестолковой, Постоянно сбиваясь с ног, Пенье дудочки тростниковой Я сквозь шум различить не смог. Но однажды, в дубовой ложе, Я, поставленный на правеж, Вдруг увидел такие рожи – Пострашней карнавальных рож! Не медведи, не львы, не лисы, Не кикимора и сова, – Были лица – почти как лица, И почти как слова – слова. Все обличье чиновной драни Новомодного образца Изрыгало потоки брани Без начала и без конца За квадратным столом, по кругу, В ореоле моей вины, Все твердили они друг другу, Что друг другу они верны! И тогда, как свеча в потемки, Вдруг из давних приплыл годов Звук пленительный и негромкий Тростниковых твоих ладов. И застыли кривые рожи, Разевая немые рты, Словно пугала из рогожи, Петухи у слепой черты. И отвесив, я думал, – дерзкий, А на деле смешной поклон, Я под наигрыш этот детский Улыбнулся и вышел вон. В жизни прежней и в жизни новой Навсегда, до конца пути, Мальчик с дудочкой тростниковой, Постарайся меня спасти!