Аэроплан сменил на лыжи поплавки, Застрекотал мотор и поднял стрекозу. Седое небо перетянуто внизу Топографической полоскою реки. Земля и небо. Бесконечная вражда Встречает рёвом век высоких скоростей, Сжимая время и коверкая масштаб Земных забот, людских страданий и страстей.
Ты там внизу, где день за днём февральский лёд По берегам срезает высохший камыш, А я, касаясь неба кончиками лыж, Скольжу в пространстве, словно гидросамолёт. Он самоделка, он немного неуклюж, Он разобьётся при посадке через год, И будет долго дождь стучаться в двери луж... Их не откроют, он заплачет и уйдёт.
Ну, а пока, немного вверх и по прямой: Инструктор мой не любит глупых виражей, Но я, видать, поднадоел ему уже, И мы ложимся на крыло: пора домой. И покачнется, уменьшаясь, горизонт, И побежит в другую сторону земля, И приземлившись, я пойму, что это сон... Ты подойдёшь и тихо скажешь: "Это я".
Мы будем рады суете привычных дней, Где нет ни неба, ни земли, одна вода. Нас только раз снесло течением сюда, Где есть воздушный океан, и мы - на дне. А где-то рядом пролегает полоса, И чьи-то крылья растворяются во мгле... О, полюса мои: свободы небеса И ты, любимая, привыкшая к земле.