Мне не сладок, не приятен дым сгоревшего отечества, Но его золой и пеплом не посыплю я главу. Суть не в качестве лекарства -- все равно недуг не лечится, Ни за плату, ни по блату, ни во сне, ни наяву. Кое-как по свету мыкались, привыкали, да не свыкнулись, Лыко в строку, срока лихо и с киркою и с кнутом. Век рычал звериным рыком, обличал, вещал и тыкал И стучал по рельсным стыкам и стелился под скотом. Мы Россию просвистели и проспали на постели, В статистических простатах оказалася моча Воспитать себя успели полу-сукой, полу-стервой, Нас из стука сделал Сталин, а Ильич из кумача. Слышишь, Ваня, шелест скатов? то с рассвета до заката депутат бьет депутата покаянным кулаком. И по данным Госкомстата, ты, Иван, не просто стадо -- ты ступень и степень спада, но не ведаешь о том. Сопричастны этой участи, не участвуем, не учимся, Не работая -- завидуем, а завидуя -- гнием. И живем мы как получится, ну чуть хуже, чем валютчица, ну чуть хуже, чем Политбюро, но все-таки живем. Не важны нам беды русские, а Лансбергис и Прунскине, Мы их, сдохнем, не отпустим, на миру красна нам смерть. И вписался Руст искустно в ложе площади прокрустово, да что нам Русты и прокрусты и прохвосты всех мастей. Мы не сладили с эпохою потому, что все нам... (все равно) Разгильдяи, плуты, рохли, невдомек кому мы впрок. Будь ты рокер или инок, ты в советской луже вымок, И пребудешь таковым ты, даже выйдя за порог. Знаю я, что эта песня не к погоде и не к месту, Мне из лестного бы теста вам пирожные печь. Ох ребята, это мука, да чтобы с голосом и слухом Раздражать народу ухо, пробуждая дух и речь!