Государство пленило отечество И связало его по рукам. И понятно, что с ходу не лечится Грусть-тоска по ушедшим векам. По лихому и смутному времени – От парения до столбняка. И пора разрешиться от бремени... (гнойным выблядком, наверняка). Как мы сладко самих себя трахали! И под дых, и по ребрам, и в глаз. Разделившись на шлюх и на хахалей, На героев, лентяев и пахарей, На врачей наших душ и на знахарей, На вождей и калифов на час... Вот такая весёлая этика И эстетика для знатоков. Для проктологов и теоретиков, Офтальмологов и дураков. Кто куда поглядит и поведает, Что в глазу или в жопе не так. Кто здесь чем, или кем пообедает... И кто выдумал этот бардак? Стоит лишь утвердиться в желании Изменить социальный пакет. И, не тратя бабло на Курании, Газ пустить в Абакан и Тайшет. И тогда и Кувейт и Туркмения Позавидуют нашей судьбе И возрадуются перемене, и Хоть иные останутся мнения и сомнения... но – тем не менее Я спою эту песню себе. Я спою её бедным и пьяным, И дерущимся за пустяк. Я спою и спокойным и рьяным. И могилам, заросшим бурьяном. И ухоженным монументам, И другим от времён документам. И счастливым часам, и моментам, И поступкам за просто так. Ведь не зря же мы сослепу маемся И надеемся на калачи. И не гнёмся, да и не ломаемся, Ванькой-встанькою поднимаемся. Во вселенную, да с печи... Хоть уже не стоит на свершения. И на грёбаные улучшения. На реформы и модернизацию И на эту, блин, инновацию Не стоит, как себя ни дрочи. Умоляем: пусть будет по-прежнему! По-спокойному, хоть по Брежневу. По-любовному, безмятежному. Хоть убогому и несвежему, Покорёженному в борьбе. Чтобы нам головою не двинуться, Если завтра цены поднимутся. Зарабатывать – что положено. И чтоб верить любому прохожему, Ну и он чтобы верил тебе. И, отбросив предубеждения, И Америка и Евразия, Видя наше благообразие, Позавидуют нашей судьбе. И возрадуются перемене, и Хоть иные останутся мнения и сомнения... но – тем не менее Я спою эту песню себе.