Александр Деревягин - Возвращение на Итаку (памяти О. Мандельштама) (ст. и муз. А. Галич) | Текст песни

• Тексты песен
• Александр Деревягин
• Возвращение на Итаку (памяти О. Мандельштама) (ст. и муз. А. Галич)

Памяти Осипа Эмильевича Мандельштама

«И только и света,
Что в звёздной, колючей неправде,
А жизнь промелькнёт
Театрального ка́пора пеной,
И некому молвить
“Из табора улицы тёмной”…»
О. Мандельштам

Всю ночь за стеной ворковала гитара,
Сосед-прощелыга крутил юбилей,
А два понятых, словно два санитара,
А два понятых, словно два санитара,
Зевая, томились у чёрных дверей.

И жирные пальцы, с неспешной заботой,
Кромешной своей занимались работой,
И две королевы глядели в молчаньи,
Как пальцы копались в бумажном мочале,
Как жирно листали за книжкою книжку,
А сам-то король — всё бочком, да вприпрыжку,
Чтоб взглядом не выдать — не та ли страница,
Чтоб рядом не видеть безглазые лица!

А пальцы искали крамолу, крамолу…
А там, за стеной всё гоняли «Рамо́ну»:
«Рамона, какой простор вокруг, взгляни,
Рамона, и в целом мире мы одни».

«…А жизнь промёлькнет
Театрального капора пеной…»

И глядя, как пальцы шуруют в обивке,
Вольно́ ж тебе было, он думал, вольно́!
Глотай своего якобинства опивки!
Глотай своего якобинства опивки!
Не уксус ещё, но уже́ не вино.

Щелкунчик-скворец, простофиля-Емеля,
Зачем ты ввязался в чужое похмелье?!
На что ты истратил свои золотые?!
И скушно следили за ним понятые…

А две королевы бездарно курили
И тоже казнили себя и корили —
За лень, за небрежный кивок на вокзале,
За всё, что ему второпях не сказали…

А пальцы копались, и рвалась бумага…
И пел за стеной тенорок-бедолага:
«Рамона, моя любовь, мои мечты,
Рамона, везде и всюду только ты…»

«…И только и света,
Что в звёздной, колючей неправде…»

По улице чёрной, за вороном чёрным,
За этой каретой, где окна крестом,
Я буду метаться в дозоре почётном,
Я буду метаться в дозоре почётном,

Пока, обезсилев, не рухну пластом!
Но слово останется, слово осталось!
Не к слову, а к сердцу подходит усталость,
И хочешь, не хочешь — слезай с карусели,
И хочешь, не хочешь — конец одиссеи!
Но нас не помчат паруса на Итаку:
В наш век на Итаку везут по этапу,
Везут Одиссея в телячьем вагоне,
Где только и счастья, что нету погони!

Где, выпив «ханжи», на потеху вагону,
Блатарь-одессит распевает «Рамону»:
«Рамона, ты слышишь ветра нежный зов,
Рамона, ведь это песнь любви без слов…»

«…И некому, некому,
Некому молвить
Из табора улицы тёмной…»

<1969>