Звонил монах в колокола С вершины древней колокольни. Верёвки в руки впились больно, И на дворе метель мела.
А на земле ворчал народ, Заткнув поглубже плеер в уши. «Зачем стучишь ты в наши души, Нам без тебя полно хлопот!»
А нам - попрыгать поплясать. И голых девочек пощупать. А нам бы выпить да пожрать, И лишь бы лишь бы головой поменьше думать. «Хлеба и зрелищ! Сендвичей и шоу! Хлеба и зрелищ! Сендвичей и шоу!»
В колокола монах звонит. В июльский полдень жаркий знойный. Не может он сидеть спокойно Его душа о нас болит.
Кругом, раздевшись до гола Идут парады извращенцев. Как крик загубленных младенцев, Звенят вовсю колокола.
А нам бы прыгать да плясать. И голых девочек бы щупать. А нам бы выпить да пожрать, И лишь бы лишь бы головой поменьше думать. «Хлеба и зрелищ! Сендвичей и шоу! Хлеба и зрелищ! Сендвичей и шоу!»
А тем, кто крест свой взять готов И путь начать тернистый к Свету Верховный жрец тотчас ответит, Что чувство меры – дар богов.
А, коль религий пожелал, - Нирвана на дом по заказу. Потом в метро вам пустят газу, Добро пожаловать в «астрал»!
А в церкви можно поплясать. И развесёлых проповедников послушать. Попрыгать можно покричать, Но лишь бы только головой поменьше думать. «Хлеба и зрелищ! Сендвичей и шоу!» «Хлеба и зрелищ! Сендвичей и шоу!»
И вот уже, колокола Летят на землю с колокольни, А звонаря толпа довольно В наш колизей поволокла.
За то, что во всю мощь звонят, А не бубнят под нос формально, Там из таких же «ненормальных» Готовят «вискас» для тигрят.
И можно прыгать да плясать. И голых девочек пощупать. И можно выпить да пожрать, Но только лишь бы головой поменьше думать. «Хлеба и зрелищ! Сендвичей и шоу! Хлеба и зрелищ! Сендвичей и шоу!»