Художник времени не знает. И очень часто счастлив потому, Что подлости вокруг не замечает И не боится этих страшных мук, Которые последуют за то, Что он посмел великого коснуться. Он выпьет чаю с сахаром из блюдца И завернётся в старое пальто.
Он словно одержимый, на бумагу Наносит осознание судьбы. А мы кричим : «Ура!» и носим флаги, Лишь для того, чтоб он не позабыл, Что здесь у нас холодная Сибирь, А живописцы, в общем, небогаты. И что напрасны все его затраты, А он молчит – он слушает эфир.
За окном рассвет холодный Стынут руки – не согреть. Он голодный, но свободный. Можно плакать, можно петь.
Не стоит ожидать, что он однажды Произведёт на выставках фурор. Он утоляет творческую жажду, Отображая с Богом разговор. Он любит время поздних фонарей, Когда под взмахом колонковой кисти, На холст ложатся золотые листья И застывает солнце в янтаре.
За окном рассвет холодный Стынут руки – не согреть. Он голодный, но свободный. Можно плакать, можно петь.