Что нынче нам невмоготу мы не покажем вида. Давай поедем, старый друг, до самых светлых вод, До тихой рощи над рекой, той рощи, где обида, Что нам знакома с давних пор, отшельницей живёт.
На дальней станции сойдём с прозрачного трамвая, На той конечной кольцевой с названьем «Озерки». Деревья тихо зашуршат глазища раскрывая И мы засмотримся с тобой в зелёные зрачки.
Потом над речкой побредём песчаною тропою, Пусть под подошвами хрустит младенческий ледок. С пригорка женщина шагнёт навстречу нам с тобою И запредельный ветерок вдруг обожжёт висок.
Не постаревшая ничуть, в бесхитростном наряде, Она посмотрит нам в глаза как некогда опять И мы, в глаза ей заглянув, попросим, бога ради, Нам что-нибудь, хоть что-нибудь как некогда сыграть.
Она к берёзе отойдёт с застенчивой улыбкой И палец поднесёт к губам мол хватит слов, молчок. И станет тихо на земле, и вот тогда над скрипкой Как птичье пёрышко взлетит роняя звук смычок.
Звук этот в землю упадёт и там в земле растаяв Прозрачной рощею взойдёт над светлою водой, Той тихой рощею, где мы почти что за хозяев, И нам покажется, что мы оставлены бедой.
Что эта роща, этот звук сильней всего на свете, И загорятся дерева омытые дождём… Давай поедем, старый друг, подходит 33-ий, Пустой единственный трамвай, которого мы ждём. (не ждём).