На глазастом египтаре пролетали, пролетали над морями-пирогами снова в лето из зимы. Там кудрявый ходит жипшн, там в платочке каждый женщн и липучий магазинщик знает «здравствуй, как диля».
Там в пустыне очень пусто, но торгуют что-то-колой. А в музее очень тесно и таится террорист. Там верблюдик ходит бледный, пылесосом чистят море и такой хороший ныркинг, как я раньше не видал.
Мы ныряли в эту воду, мы видали эти виды, бабы-рыбочки под нами пролетали не спеша, хирургические рыбы и другой подобный сервис, и, в сеченье треугольный, кучеглазый пузовок.
А на каждом, каждом камне разновидные кораллы, а под каждым, каждым камнем черно-страшная трава. Мы познали сто кастрюлек, мисок, плошек и подносов, звездоватого отеля нефиговый механизм.
Нас вкартушили в ероглиф, нам всучили бранзулетку, много мелкого бакшиша с нас слупили просто так. Но как дружно мы вздохнули выходя из египтара на морозный Шереметьев под названием «Один»!..