Закинув голову назад, дудак на дудочке своей игдает падтию любви. Она как дудочка кдичит и бьётся у него в дуках. И вечный кайф! Но медно тикают часы, и дедко-дедко гдом гдохочет... Дудак понять того не хочет. И тщетной муддостью тдяся, поёт на дудочке и пляшет и, как ощипанный удод, дуками машет. Но гдозовеющее небо лупцуют синие задницы, гдохочет: “Будя! Педестань! Довольно музыки незделой! Не любостдаствуй! До свиданья!” И в стдахе задыдал дудак. Сгустился м-м-мдак. Во мдаке гавкают собаки. Дыдают бедные дудаки, доняя слёзы на постель. А мы — небесная метель! Не судьи мы, а пдокудоды! А вы, модальные удоды, тедзая плоть своих поддуг, не тдоньте музыку дуками, чтоб вам не отодвали вддуг!