Я работал музыкантом В самом шумном кабаке. И какой-то фраер с бантом, С толстой денежкой в руке, Нам сказал, что мы не гожи, Не оркестр мы, а сброд. Я ему ударил в рожу И мне дали сроку год. Я сидел, как демон в клетке, Молодой и полный сил. И дни, как капли из пипетки, Я давил, давил, давил... И мечтал, когда опять я Заявлюсь к себе в кабак В виде крестного распятья. Только вышло все не так. Все же лагерь, он есть — лагерь. Объяснять мне не с руки, Что не все в нем — бедолаги, Что не все в нем — мужики. Активисты есть в нем тоже. И был один такой сексот. Я ему ударил в рожу И мне еще впаяли год. Был еще менток-начальник — Нет ни слуха, ни ума. Он сказал: “Что год не чалить? Год — курорт, а не тюрьма!” Он сказал, что чем-то схожий Я для общества с прыщом. Я ему ударил в рожу И мне добавили еще. И вот, сижу, как демон в клетке, Табаком себя травлю. И дни, как капли из пипетки, Все давлю, давлю, давлю... И мечтаю, что я в раже В кабаке глотну фужер. Ну, когда, когда, когда же Рожи кончатся уже?